Зачем нужны «Мнения». В современных СМИ «Мнения» — самая важная наряду с обложкой часть газеты
В современных СМИ «Мнения» — самая важная наряду с обложкой часть газеты. Новости приходят и уходят, сменяя друг друга с калейдоскопической быстротой.
Когда человек включен в информационный поток, ему кажется, что выпади он из него хоть на полдня — непременно упустит что-то важное. Читатель газет и интернет-сайтов действует, как пионер из советского детского киножурнала «Хочу все знать!», — стремится «не выпасть из повестки», ничего не упустить.
Но если такому читателю удается на неделю-две вырваться за рамки информационного поля (деревня, отпуск у моря с намеренно выключенным Wi-Fi), то, вернувшись, он обнаруживает, что ничего такого важного за время отсутствия не произошло. Не изменились границы страны, у нее те же политические лидеры и общественный строй, та же валюта и экономическая политика. Новостей много, но важное происходит редко. Новости повторяют друг друга, а в них самих как в капле отражается текущая ситуация, «положение вещей». То, что выше новостей, что определяет их структуру и состав.
«Не нужно ничего знать. В Багдаде все спокойно – вот и все, что нужно знать про Багдад, — писал умерший в конце прошлого марта писатель Дмитрий Горчев. — Ну а то, что действительно необходимо знать, так это все равно узнаешь, никуда не денешься».
Новости предсказуемы, поскольку сами они — «равнодействующая», появляющаяся в результате сложения многих действующих сил. Новость может произвести и одиночка: достаточно оставить включенным утюг. Но политических и экономических новостей это не касается — тут нужно сложение многих воль.
Комментарии — дело другое и менее предсказуемое. «Опинион-мейкеров» (тех, кто производит мнения) значительно больше, чем ньюсмейкеров. Это множество умных и следящих за текущим положением дел людей — политологов, социологов, демографов, экономистов и др., которые, надеюсь, станут авторами этой страницы. Конечно, их мысли в какой-то степени повторяют друг друга и сами себя. Но лишь в какой-то мере. Залезть в голову каждому эксперту, предугадав, о чем он подумает и напишет завтра, ни вы, ни я не можем.
Эта мысль, анализ, высказывание важны не менее, чем новости. И когда в курилке или за ланчем собеседник мимоходом бросит что-то вроде «видел, как сегодня NN отжег в «N-ской правде», а?», лучше бы этот текст уже знать. В этом функция общенациональных СМИ и состоит: давать людям пищу для размышления. Когда темы разговоров и повестка медиа расходятся — это цензура переусердствовала.
Так было не всегда: в позапрошлом веке газеты и журналы стремились отразить скорее мнение издателя, чем интеллектуальной элиты. В результате, например, Пушкин четко понимал, какой текст можно отдать «Европейцу», а какой — в «Библиотеку для чтения» или в «Северную пчелу».
Изменило ситуацию развитие финансовых рынков: они потребовали от СМИ в первую очередь не последовательности в отстаивании взглядов издателя, а объективности. Мнения стали уходить на специальные страницы. Но это некоторый обман читателя: объективизм имеет границы. Авторы не могут отложить свои знания, понимание, предпочтения в дальний закоулок сознания. Они проявляются в отборе и структурировании новостей, в том, как они будут рассказаны. Но ценна сама попытка выразить не личный взгляд, а большее.
«Мнения» же, наоборот, стали царством идей. Здесь приверженность идее полезна. В знаменитой статье 1951 года редактор WSJ Уильям Граймс писал: «Мы выступаем против всех посягательств на права личности, будь то со стороны частной монополии, профсоюза или чересчур разросшегося государства. И в этом мы радикальны — но радикальной была и христианская доктрина». Примерно тех же взглядов придерживаемся и мы.
Но более чем за полвека журналистика сильно изменилась. Роль редактора стали выполнять социальные сети. То, что вы и я завтра прочитаем, определяется не столько выбором редактора, сколько рекомендацией друзей и коллег — «лайками» в Facebook, линками в LJ. «Мнениям» в этих условиях остается лишь собирать и редактировать тексты качественнее, чем это делают коллективные редакторы — социальные и профессиональные сети. Лучше — но при этом не «против» (коллективный разум сильнее), а вместе с ними. Надеюсь, у «Мнений» «МН» получится.
Борис Грозовский
Источник: Московские новости