Журналист меняет профессию: с толстой сумкой на ремне
Как корреспондент «Вслух.ру» Ольга Никитина на один день стала помощником тюменского почтальона...
Ловкость рук, и никакого!
На это редакционное задание я собиралась особенно тщательно. Погода нынче переменчива, под ногами то грязь, то лед, сверху – снег и дождь. А почтальона, как говорится в народной мудрости, ноги кормят. Потому свой выбор я остановила на резиновых сапогах и непромокаемой куртке.
Почтовое отделение № 19, куда меня направили, находится на улице Республики, 213. Здесь на 25 городских домов и всю деревню Букино работают два почтальона-доставщика печатной продукции. Меня в качестве практикантки прикрепили к работнику с 15-летним стажем Галине Булашовой.
Когда-то в детстве я частенько бегала на почту к маме, которая вечерами подрабатывала на почтамте. Мне памятен запах сургуча, шелест газет и писем, мерные удары почтового штампа. Но главным отличительным признаком почтальона для меня навсегда останутся руки, почерневшие от типографской краски. Именно такими стали и мои после первого задания – фальцовки свежих номеров ежедневной тюменской газеты. Каждый номер из кипы газет нужно сложить вдвое, чтобы было удобнее подписывать номер квартиры, нести и засовывать в почтовый ящик.
Глядя на ловкие движения рук моей наставницы, я подумала – ничего сложного. Но так же споро у меня не получилось. Газеты выскальзывали из рук, норовили сложиться неровно, помяться. Выполнение этого задания заняло у меня вдвое больше времени, чем обычно тратит почтальон. Я попросила объективно оценить мою работу, радуясь тому, что приношу какую-то пользу. «Хорошо», – добродушно ответила моя наставница.
После фальцовки мне доверили надписывание номеров квартир на газетах. Сверяюсь с тетрадью, где расписана вся подписка района: в одном доме 15 человек ждут «Тюменский курьер» и «Тюменскую область сегодня», в другом – только четверо. После процедуры лишними остались восемь номеров. Неужели я допустила ошибку? Галина Александровна проверила мою работу: нет, ничего не забыто. Просто иногда так бывает.
По моим наблюдениям, газет тюменцы выписывают немного. А журналов – и того меньше: один номер – неизвестное мне издание под названием «Советчица», второй – специализированный журнал «Гражданская защита». Хотя день на день не приходится. По словам почтовых работников, самый большой объем периодики приходит в понедельник.
Письма заменяют телефонные беседы
«Пришло время прокалендарить письма», – заметила Галина Булашова. Это значит – проставить на письмах специальный почтовый штамп. Что может быть проще? Но пару раз мои штампы выбраковывались – поверх моего почтальон ставила отпечаток почетче, чтобы было видно номер отделения, а также дату и время получения.
Ко мне в руки не попало ни одного личного письма. Не сказать чтобы это было неожиданно, но почему-то неприятно. Эпистолярный жанр умирает, людям пишут только организации или ведомства. Исключение составляют праздники, тогда кое-кто по старой памяти шлет почтовые поздравления родственникам или знакомым.
«В этом нет ничего необычного, – рассуждает Галина Александровна, – теперь у каждой бабушки есть телефон, люди предпочитают разговаривать лично, а не писать». Но работы у почтальонов от этого не убавилось. Основную массу нашей сегодняшней корреспонденции составили рекламные письма от косметических компаний и каталоги – в моей семье такие обычно выкидываются до вскрытия. «Вам не обидно тратить свои усилия на доставку подобной макулатуры?» – расстроенно спрашиваю. Почтальон удивляется и спокойно отвечает: «Это наша работа, чего обижаться? Кому-то и эти письма очень нужны».
Забавно сознавать, что несколько жителей района улиц Республики – Воровского в этот день получили почтовые извещения, надписанные моей рукой. По словам почтальона, часто люди не торопятся получать заказные письма, и таких извещений приходится писать до четырех штук. И все – от руки. Я честно старалась писать разборчиво, но это было очень трудно. Годы учебы и работы в газетах значительно повлияли на скорость письма и качество выводимых закорючек. Но надо заметить, что мои закорючки были на порядок понятнее тех, которые выводят отправители писем. Прямо зло взяло – так не уважать труд тех людей, которым приходится разбирать адрес и имя получателя.
Домофон, собаки и изнанка общества
Часть писем и газет разобрана, пора в дорогу. Каждый день почтальону приходится преодолевать по нескольку километров в любую погоду. Есть у Галины Булашовой и толстая сумка на ремне, но вес газет и писем давит плечо, неудобно. Выдают почтальонам и тележки на колесиках. «Ее приходится затаскивать с собой по лестнице или оставлять у подъезда. Однажды дворовые ребятишки пошутили – спрятали сумку, еле нашла», – рассказывает Булашова. Так что оптимальным вариантом остается полиэтиленовый пакет, прижатый к груди. Если в руки не входит вся почта, приходится делать по нескольку ходок.
Я вызвалась поднести часть корреспонденции. В любом жилом подъезде или организации меня принимали за практикантку, радовались за почтальона – мол, смена подрастает. Но, по словам моей наставницы, молодые редко идут разносить почту по участкам: походят, посмотрят и пропадают. У обеих местных почтальонов – солидный стаж работы и пенсия не за горами.
Отношение к разносчику писем самое разное. Кто-то, в основном это пожилые люди, здоровается, спрашивает о чем-то, кто-то просто не замечает. А людей на подшефной территории почтальон Булашова знает: кому приходят постоянные письма, кто бывает дома днем, у кого есть собака.
Кстати, о собаках. Прикормленные дворовые псины становятся настоящей напастью для работников почты. Их приходится обходить стороной за много метров. От собак не помогает ничего, даже выданные газовые баллончики. «Откусят руку вместе с этим баллончиком», – говорит почтальон. При всей моей привязанности к животным я была рада, что сегодня мохнатые стражи двора предпочли спать на люках теплотрассы, а не гонять прохожих.
Отдельный разговор – домофоны. Пожалуй, из-за них работа почтальона многократно усложняется. У Галины Александровны в кармане огромная связка магнитных ключей. На каждом когда-то был ярлычок с номером дома, да со временем стерся. Не беда, почтовый работник на ощупь помнит любой ключ.
Рассовать газеты и простые письма по ящикам – дело несложное. А вот заказные нужно обязательно вручить лично в руки, а человека не всегда можно застать дома. Почтальон звонит пару раз, нет ответа – оставляет извещение в ящике.
Проходя по почтовому участку, заново открываю для себя родной город: контраст на контрасте. Теплые и светлые подъезды с целыми почтовыми ящиками соседствуют с настоящими катакомбами, где нет ни одного, закрывающегося на ключ. Выломанные дверцы не оставляют возможности определить номер квартиры, его приходится высчитывать по номерам на дверцах уцелевших.
В некоторые подъезды и заходить-то страшно. В одном таком подъезде в почтовом ящике между делом мне «посчастливилось» обнаружить шприц. Заботливая Галина Александровна поспешила оттеснить меня от страшной находки. А что поделать? Почтальонам каждый день приходится сталкиваться с неприглядной изнанкой общества.
По словам почтальона, есть в их профессии и доля опасности. Были случаи, когда на коллег Булашовой нападали. Например, в начале этого года разносчик пенсий был доставлен в больницу с огнестрельным ранением. На него напали в подъезде дома, куда он обычно носил пенсии.
Доставив часть писем, Галина Александровна торопится вернуться в отделение: работы хоть отбавляй. В три часа поступает новая корреспонденция, ее нужно разобрать, чтобы тюменцы вовремя получили долгожданные газеты или письма. И пока эпистолярный жанр еще не умер, пока людям нужно печатное слово, работа почтальона будет востребована и уважаема.